День

Цветочки на шторах закрыли снежинки,

Висящие попой к большой морозилке.

Глаз черный смотрит в окошко, не меркнет,

Иней меж стекол не видит, не стрельнет.

Ниже по стенке наглеют в ночь тени,

Бегут прочь от ночи, пищат… Мне по фени!

А мышки в подвалах лапками кверху

Давно вознеслись выше той мерки,

Что косит под мину и старый стандарт,

Под наш мировой правовой аппарат.

Треснут по швам старые линзы,

К черту взорвутся на опытах гильзы.

И миру- кирдык, господа, и хана!

Трудный возраст покинет моя…

Не только моя, но и ваша проблема,

Привившая образ родного колена:

Эмблему с костями, как в теле моем.

Коконы сбросим и вместе споем,

Болтая ногами с смертельных высота

А кто-то откроет вонючий свой рот, 

Увидев на небе нас в облаках

С арфами в грешных, но белых руках.

А линзы все рвутся, гильзы трещат,

Глотки от фабрик нам крылья коптят.

Пальцы сотрутся и выронят арфы,

Как пару веков достойные графы

Пепел роняли из палок с дымочком,

Идя по земле небыстрым пешочком,

Следы оставляли на травке примятой, 

Где позже из раны тупили кровь ватой 

Ваши потомки, и блин, мои тоже.

НЕ думают камни, что как-то поможет:

Вата - шлагбаум вольной кровище,

Текущей на землю из тела дырищи. 

Не смогут и пятна от светатофора

Услышать дырявому с арфами хора.

Это вновь мы трем свою кожу

На ручках об струны, чтоб твою рожу

Встретить на небе и чтоб пригвоздить

Марлю твою с нами вопить

При встрече с такими, как ты и как мы,

Летящими с кладбищ из вольной тюрьмы.

А как началось? Как все начиналось?

Ну, кверху ногами я ночью валялась,

Смотрела в окошко, считала цветочки,

Искала зрачками в сумерках точки.

Я плачу как последняя дурочка,

Потому что меня ты не любишь,

Нас не стиснут двоих чувства в улочке,

От избытка чувств не приголубишь.



Я плачу как наивная девочка,

Целовать ты меня не желаешь,

Говоришь, что я еще…

Что, конечно, ты всё понимаешь.



Я плачу как маленький ребенок,

Так как дитя ты во мне видишь,

Ты помнишь девчонкой с пеленок,

В болячках коленки обнимешь.



Я плачу как обиженный песик:

Всерьез не воспринимаешь,

Утрешь мне платочком мой носик,

И спать без тебя отправляешь.



Давно не ребенок я, слышишь?!

Созрела и выросла я!

Почему же спокойно ты дышишь,

Когда держишь в объятьях меня?



Вижу в улыбке твоей лучезарность,

Ты счастлив, что рядом сижу.

Так хочется видеть опасность,

Лишь губы свои оближу.



Ты знаешь о мыслях моих - я сказала,

И знаешь, как я тебя люблю.

Лишь только скажи, я отдала бы 

Без остатка свою чистоту.

Шаг вперед и два назад.

На углях перстом рисуешь, 

Пахнет сладко только смрад

От которого танцуешь.

Оборот впрокрут ногою

Всей ступней вокруг огня,

Боль течет, текет рекою,

И ты смотришь на меня.

Зачарованно без дыха,

Я смотрю на жесткий стан.

Танцор поманит взглядом тихо:

Значит, шанс в движенье дан.

Так прекрасен и заманчив 

Точный стук от босых ног!

Да, чудесен, но обманчив

К тебе телом поворот.

Свет костров, ты в силе тонешь,

Жар окутал полотном,

С отдачей всем движеньям вторишь.

Дух единый, соль, фантом.

Гордо вскинет взгляд надзора,

Сверху вверх окинет бой,

Проследит момент укора

За неправильной дугой.

Высоко летит, но низко.

На земле всегда иском.

К тебе прижмется , встанет близко.

Рядом он, везде, кругом.

Слышен гул от барабанов,

Такт звенит в тебе самой,

Речь осталась сзади нравов,

И в ушах звучит прибой.

Он красавец, им завидно,

Как с олимпа греков бог:

Высекали из гранита 

И отдали чей-то вздох.

Рука за талию наш выпад,

Глаза в глаза улыбка губ.

Сатаною, видно, быть рад.

Понимаешь ты, что глуп!

Что даешь себя игрушкой,

Он безжалостен, силен,

Упиваетесь друг дружкой,

Но танцор-то ведь умен.

Это видно из повадок,

Из движенья мужских рук,

У него здесь свой порядок:

Он выдерживает круг.

Его ладонь бедро пригладит,

Живот лизнет, заденет грудь,

Зубами мочку уха схватит,

Языком проложит путь.

Черный витый его локон

Вверх взметнулся и упал.

Ты в ловушке, скутан кокон,

Видишь в танце, что пропал.

Гладкий торс и грудь в раскиде,

Ваш совместный топот вниз,

Взлет песка от скачек в виде,

"душа в душу" с крахом близ.

Ему видно, что исходишь,

Устаешь, но все ж прижмет.

Уже кое-как находишь,

А танцор под звук ведет.

Барабаны жестче, громче,

Луна сменяет чаще день,

Глаза зеленые пророчат 

Тебе очень скорый плен.

Усмехнулся и добавил

Движений пару: рук, плечей,

На прощанье он представил 

Свое имя меж речей…

Что ж, понятно. Так и знала…

Умираю…Мне смешно: 

К жизни я ногам упала.

Танец с жизнью. Всё. Темно.